В ноябре 2021 года П. В. Гудимов зашел на Госуслуги и неожиданно увидел повестку на судебное заседание, которое должно было состояться уже на следующий день.
Оказалось, что ООО «Тинстрой» — организация, с которой несколько лет назад сотрудничал доверитель, — находилось в состоянии банкротства. А доверителя решили привлечь к субсидиарной ответственности по долгам компании на 3,9 млн руб.
- Ситуация: кредитор начал процедуру банкротства должника, чтобы привлечь контролирующих лиц к субсидиарной ответственности
- Проблема: кредитор решил, что наш доверитель — контролирующее лицо, и предъявил к нему требование на 3,9 млн руб.
- Решение: доказать, что доверитель — не контролирующее лицо и не имеет отношения к сделкам должника
- Выигрываем время для ознакомления с материалами дела и подготовки позиции
- Изучаем судебную практику судьи
- Доказываем, что доверитель не является лицом, контролирующим должника
- Опровергаем довод о том, что доверитель имеет отношение к сделкам, которые привели к банкротству должника
- Реагируем на попытку кредитора возложить ответственность на доверителя с помощью реальных контролирующих лиц
- Результат: доказали невиновность доверителя в судах трех инстанций, к ответственности привлечено лицо, которое действительно являлось контролирующим
Дело о банкротстве инициировало ООО «РТМ» — контрагент компании. Суд признал заявление кредитора обоснованным и ввел процедуру наблюдения.
Уже на этом этапе временный управляющий мог обратиться в суд и потребовать привлечь контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, что он и сделал.
После наблюдения обычно следует стадия конкурсного производства. В этой процедуре от кредитора требуются дополнительные деньги на реализацию имущества должника. Но ООО «РТМ» отказалось оплачивать следующую стадию. Банкротное дело прекратили, а спор о привлечении к субсидиарной ответственности остался и продолжал рассматриваться судом.
Таким образом, кредитор без затрат на финансирование процедуры конкурсного производства пытался привлечь контролирующих лиц к субсидиарной ответственности, чтобы удовлетворить свои требования.
Сначала временный управляющий решил заставить заплатить по долгам «Тинстроя» только руководителя должника — М. В. Каткова.
Но потом подумал, что этого недостаточно, и в список ответчиков попал наш доверитель, хотя он никогда не имел корпоративного отношения к должнику. Временный управляющий посчитал, что доверитель был фактическим руководителем и собственником должника. Он нашел несколько сделок, в которых участвовали родственники доверителя. А еще — доверенность от ООО «Тинстрой» на имя доверителя для совершения сделки.
Доверитель не мог и догадываться, что будет привлечен к ответственности за долги посторонней компании. И поэтому не следил за ходом банкротного дела.
Первое судебное заседание состоялось в сентябре 2021 года. Суд привлек к участию в деле несколько соответчиков, в том числе доверителя, и назначил следующее предварительное судебное заседание на 10 ноября 2021 г.
Доверитель узнал об этом накануне и сразу обратился к нам за юридической помощью. За несколько часов подготовиться к суду было невозможно, к тому же у нас не было ни одного документа. Поэтому первой задачей было отложить судебное заседание и не допустить, чтобы суд перешел к рассмотрению дела по существу. Суд мог рассмотреть дело уже 10 ноября и вынести решение.
Мы подготовили и подали в суд заявление, в котором возражали против перехода к рассмотрению дела по существу на предварительном судебном заседании. Это сработало, суд назначил рассмотрение дела на другой день. Так мы выиграли месяц на подготовку.
Подготовку к делу мы традиционно начали с анализа судебной практики судьи, который рассматривал дело. Нам не повезло, именно у нашего судьи статистика показывала, что в 2022 году из 45 аналогичных дел:
- В 23 делах судья в полном объеме удовлетворил заявление о привлечении к субсидиарной ответственности;
- В 20 делах судья частично удовлетворил заявление о привлечении к субсидиарной ответственности;
- В 2 делах судья отказал в привлечении к субсидиарной ответственности.
Это означало, что права на ошибку не было, — мы должны были безупречно проработать нашу позицию.
Временный управляющий утверждал, что доверитель был фактическим руководителем и собственником должника. Но доказательств у него не было.
В законе о банкротстве предусмотрены условия, при которых человека можно отнести к числу контролирующих лиц:
- Он находился с руководителем или членами органов управления должника в родстве, свойстве или должностном подчинении;
- У него были полномочия совершать сделки от имени должника;
- У него была соответствующая должность, например главный бухгалтер или финансовый директор;
- Он принуждал руководителя или членов органов управления должника или оказывал на них какое-либо влияние, чтобы совершить то или иное действие.
Для нас было важным опровергнуть каждый из этих критериев.
Показываем, что доверитель никогда не имел права давать обязательные для исполнения должником указания. Для того чтобы наглядно показать, что доверитель никогда не имел права напрямую давать обязательные для исполнения должником указания, мы представили суду скриншот, подтверждающий, что доверитель не был ни руководителем, ни участником должника:
Показываем, что доверитель не состоял с руководителями должника в отношениях родства или свойства. Доверитель действительно имел косвенную связь с должником через своих родственников. Его сын на протяжении трех лет был начальником производственно-технического отдела компании, но уволился много лет назад. А супруга доверителя также около трех лет вела бухучет должника как ИП. Но ни сын, ни супруга не были управленцами должника. В противном случае это давало бы возможность отнести доверителя к контролирующим лицам.
Мы не собирались замалчивать сам факт связи доверителя с должником, а наоборот — подробно объяснили, как она возникла. Иначе оппонент мог бы использовать это обстоятельство против нас.
Таким образом, мы доказали, что доверитель никогда не состоял с руководителями или членами органов управления должника в отношениях родства или свойства, а все имевшиеся связи были установлены лишь в рамках деловых отношений, что не позволяло отнести доверителя к контролирующим должника лицам.
Показываем, что доверитель не имел полномочий совершать сделки от имени должника. Как минимум три года до возникновения признаков банкротства у доверителя не было никаких полномочий от имени компании.
Мы пояснили суду, что одна доверенность не может придать человеку статус контролирующего лица. К тому же ее суть состояла в подписании акта приема-передачи к договору лизинга и объяснялась простым стечением обстоятельств. Сын доверителя отвечал за приемку транспортных средств в компании должника, но в день приема-передачи автомобиля не мог лично присутствовать при его приемке из-за другой работы. Поэтому он и обратился к отцу, на которого компания оформила доверенность.
Временный управляющий считал, что несколько сделок должника причинили особенный вред его кредиторам. Мы пояснили суду, что наш доверитель не являлся ни стороной этих сделок, ни выгодоприобретателем по ним. Каждую из них от имени компании заключил генеральный директор.
Еще мы обратили внимание суда на то, что временный управляющий должен был оспорить эти сделки, но не сделал этого. А значит, признал их законными и совершенными в рамках обычной хозяйственной деятельности.
Таким образом, мы поставили под сомнение необоснованную позицию оппонента о том, что доверитель имеет статус контролирующего лица.
Но кредитор не был намерен сдаваться и продолжил наступление, используя нелегальные методы.
В процессе рассмотрения дела в суде оппонент понял, что наша позиция аргументированна и законна. Тогда он уточнил свои требования и приобщил к делу новые документы, которые, по его мнению, подтверждали его позицию.
Временный управляющий пытался доказать, что доверитель занимался финансово-хозяйственной деятельностью в ООО «Тинстрой», руководил им, присутствовал на совещаниях, пользовался транспортом компании и адресом электронной почты.
Мы выяснили, что эти сведения не просто не соответствуют действительности, но и были подготовлены другими потенциальными ответчиками по делу: исполняющим обязанности генерального директора, его заместителем и главным бухгалтером должника. Они были заинтересованы в том, чтобы виновным в банкротстве компании признали другого человека, который покроет убытки кредиторов за свой счет. Тогда и до них дело, скорее всего, не дойдет.
Эти люди решили выступить как свидетели по делу. Но они не пришли в суд, где мы могли бы задать им неудобные вопросы, а обратились к нотариусу. Такая услуга называется «нотариальный опрос». Нотариус задал им несколько вопросов, которые подготовили они же сами, и удостоверил их подпись на протоколе.
Разумеется, мы сразу же вскрыли и представили суду их заинтересованность и пошатнули объективность показаний этих людей. А затем опровергли каждое из представленных ими письменных заявлений, как недопустимое доказательство:
- Заверение нотариусом подписи на протоколе опроса не говорило о том, что их слова правдивы. Нотариус может удостоверить подпись хоть на признании в любви, но не может гарантировать, что эта любовь существует.
- Другие участники дела не могли задавать свидетелям свои вопросы, следить за корректностью их формулировок.
- Лица, дававшие объяснения, не были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного показания, поэтому могли говорить что хотели безо всяких последствий.
Суд принял во внимание каждый из наших аргументов и дал им надлежащую оценку, указав, что:
Нотариально заверенные заявления — это недопустимые доказательства, поскольку нотариус, не удостоверяет факты, изложенные в документе, а лишь подтверждает, что подпись сделана определенным лицом.
- Электронная переписка между Гудимовым П. В., ООО «Тинстрой» и ООО «РТМ», которую представил истец, также является недопустимым доказательством, поскольку не заверена надлежащим образом.
- Гудимов П. В. не был руководителем или человеком, который мог давать должнику обязательные для исполнения указания.
- Несмотря на неоднократные попытки оппонента обжаловать судебный акт и дойти вплоть до Верховного суда, его оставили без изменений в каждой инстанции — справедливость восторжествовала.
Статистика рассмотрения дел о привлечении к субсидиарной ответственности у судьи складывалась не в нашу пользу. И в этом была особая ценность достигнутого результата.
и мы свяжемся с вами.
