- Ситуация: банк признали банкротом, для расчета с кредиторами АСВ решило привлечь к субсидиарной ответственности нашего доверителя среди контролирующих лиц
- Проблема: АСВ посчитало, что доверитель одобрил подозрительные сделки и не предотвратил банкротство банка
- Решение: доказать, что оснований для привлечения доверителя к субсидиарной ответственности или взыскания с него убытков нет
- Опровергаем участие доверителя в спорных заседаниях советов директоров
- Доказываем, что доверитель не несет ответственности за оценку выгодности сделок банка
- Подчеркиваем, что АСВ не подтвердило обстоятельства, которые нужно доказать при взыскании убытков
- Доказываем, что доверитель не мог влиять на восстановление финансовой устойчивости банка и предупредить его банкротство
- Результат: мы убедили суды трех инстанций в том, что оснований для привлечения доверителя к субсидиарной ответственности нет
С момента начала проблем доверителя до его обращения к нам прошло много лет. И только описание всей цепи событий позволяет понять, насколько тяжелой была ситуация, в которую он попал. Поэтому расскажем о ней последовательно.
2011-й — доверитель становится членом совета директоров банка. В 2011 году А. Б. Кабанова избрали в состав совета директоров АБ «Пушкино» (ОАО) (далее — банк), и он состоял в нем до 2013 года. Он обладал ценным опытом в привлечении инвестиций и развитии внешних отношений бизнеса, поэтому и в совете в основном отвечал за этот сектор. С 2011 по 2012 год занимал должность председателя совета директоров.
2013-й — у банка возникают финансовые трудности, угрожающие банкротством. В 2012 году у АБ «Пушкино» появились финансовые проблемы. По этой причине в 2013-м Центральный банк отозвал у него лицензию. Кредитной организации назначили временную администрацию, а вскоре признали банкротом.
2016-й — нашего доверителя пытаются привлечь к субсидиарной ответственности, пока он находится в местах лишения свободы. Средств на погашение требований кредиторов у банка было недостаточно. Спустя три года после введения процедуры банкротства конкурсный управляющий — государственная корпорация «Агентство по страхованию вкладов» (далее — АСВ) — решил через суд привлечь контролирующих лиц к субсидиарной ответственности. В черный список попал и наш доверитель. В тот момент мы в деле еще не участвовали.
и мы свяжемся с вами.
Подобные споры сложнее многих других из-за внушительных сумм и возложения бремени доказывания невиновности на ответчика. Это значит, не АСВ обязано доказать, что ответчик причинил вред компании, а контролирующее лицо должно убедить суд, что не виновато в банкротстве банка. К тому же в таких спорах обычно много ответчиков. Кредиторы и арбитражные управляющие, как правило, не выбирают действительно виновных и считают контролирующими лицами буквально всех — пусть суд разбирается.
Дело доверителя осложнилось еще и тем, что в момент подачи заявления о привлечении к субсидиарной ответственности он находился в местах лишения свободы. Это не касалось его работы в банке, но значительно ограничивало возможность защиты прав.
2018-й — личное банкротство доверителя. В 2018 году дело о банкротстве возбудили уже против самого доверителя. Но и здесь он не смог действовать самостоятельно.
Наша фирма участвует в делах о субсидиарной ответственности достаточно часто. Мы знаем, как непросто доказать непричастность к долгам компании даже активным участникам процесса с опытными адвокатами. Если же пустить спор на самотек, он, с большой вероятностью, закончится проигрышем. Так сперва у доверителя и вышло.
2019-й, декабрь — привлечение доверителя к субсидиарной ответственности. Спор прошел много стадий до того момента, когда в конце 2019 года суд удовлетворил заявление АСВ и привлек доверителя вместе с другими лицами к субсидиарной ответственности в общей сложности на 14,7 млрд рублей.
В итоге бывший член совета директоров оказался в практически безвыходной ситуации. Его признали банкротом как физическое лицо, и одновременно он должен был отвечать по долгам банка.
АСВ без промедлений, сразу же после вступления в законную силу судебного акта, подало заявление о включении задолженности в размере 14,7 млрд рублей в реестр требований кредиторов в рамках банкротства нашего доверителя. В итоге на свободе доверителя ожидал многомиллиардный и фактически безнадежный долг. Списать субсидиарную задолженность в процедуре банкротства нельзя.
Новый поворот. Вскоре дело неожиданно развернулось, предоставив нашему доверителю еще один шанс. Суд кассационной инстанции отменил акты в части привлечения к ответственности нескольких контролирующих лиц, в том числе и нашего доверителя, и направил обособленный спор на новое рассмотрение в Арбитражный суд Московской области. В это время доверитель как раз освободился из мест лишения свободы и обратился к нам за помощью.
К тому моменту дело рассматривалось в судах уже шесть лет.
Суть проблемы заключалась в том, что АСВ было уверено: А. Б. Кабанов виновен в банкротстве банка и должен понести за это ответственность.
АСВ полагало, что доверитель:
- одобрил выдачу банком заведомо невозвратных кредитов на 450 млн рублей;
- согласовал уступку прав требования по договорам цессии с отсрочкой платежа;
- ничего не сделал для поддержания финансовой устойчивости банка.
Одновременно с этим АСВ вменяло доверителю одобрение выдачи заведомо невозвратных кредитов в качестве основания для взыскания с него убытков, если суд откажет в привлечении к субсидиарной ответственности.
Мы изучили судебную практику по аналогичным спорам, ознакомились с материалами дела и разработали план защиты интересов доверителя.
Перед нами стояла важная задача — подтвердить, что доверитель не только не голосовал за одобрение невыгодных сделок, но и в целом не участвовал в заседаниях, на которых они рассматривались.
Доверитель не одобрял выдачу заведомо невозвратных кредитов. АСВ предъявило суду протокол заседания совета директоров № 12/1 от 18 декабря 2012 года, где одобрили выдачу кредитов на 450 млн рублей.
Доверитель узнал о существовании этого протокола и о факте сделок только из материалов судебного дела. В том собрании он не участвовал и тем более не голосовал. Его подписи на протоколе не было, а на присутствие на заседании, скорее всего, указали для формального соблюдения кворума.
В таких случаях к делу должны приобщить доказательства, что ответчика как полагается уведомили о предстоящем заседании совета директоров. Мы попросили суд истребовать уведомление у АСВ, но представитель агентства сообщил, что его нет.
Доверитель не мог знать об одобрении реализации ссуд по договорам цессии. Похожая ситуация сложилась со второй частью сделок — с договорами цессии с отсрочкой платежа. И об их существовании доверитель узнал вместе с нами из материалов дела.
Только в этом случае АСВ не представило даже протокол заседания совета директоров, в котором одобрялись указанные договоры. В материалах присутствовала только выписка из него, согласно которой Кабанов А. Б. якобы голосовал за одобрение уступки права требования.
Мы обратили внимание суда на то, что в рассматриваемой выписке из протокола заседания совета директоров нет подписи председателя, поэтому она не может быть доказательством.
Кроме того, заседание совета директоров проводилось путем голосования бюллетенями, а к материалам дела их не приобщили. На этот раз мы попросили суд истребовать у АСВ бюллетени, но агентство не представило и их.
Так при помощи проверки всех фактов мы смогли убедить суд в том, что доверитель не имел отношения к одобрению убыточных сделок.
Даже если член совета директоров одобрил убыточную сделку, это еще не говорит о его вине в банкротстве компании. К субсидиарной ответственности можно привлечь только человека, который инициировал заключение невыгодной сделки или получил от нее выгоду. Ни одно из этих условий не относится к нашему доверителю.
Члены совета директоров не оценивают финансовую оправданность выдачи кредитов. В части убыточных кредитов мы обратили внимание суда на то, что члены совета директоров не должны и не могут проверять финансовое положение потенциальных заемщиков и связанные с ним риски. У Кабанова А. Б. нет экономического образования, позволяющего оценить целесообразность предоставления кредита. Для этого в банке есть специальные службы. Решение органов управления об одобрении сделки основывается именно на итогах проверок ответственных структурных подразделений.
Для того чтобы суд мог быстро оценить процесс кредитования в банке, мы показали его в виде схемы.
Мы доказали, что качество анализа сделок подтверждают руководители ответственных подразделений, а не совет директоров. Профильные комитеты дали положительные заключения, а значит, действия А. Б. Кабанова нельзя признать неразумными и недобросовестными.
Совет директоров узнал о реализации ссуд по договорам цессии только после их заключения. С договорами цессии сложилась другая ситуация: сделки заключили еще до того, как их одобрил совет директоров банка.
Уступка требований произошла 26 и 27 марта 2013 года, а в протоколе заседания информация о них появилась лишь 4 апреля 2013 года. Это мы наглядно продемонстрировали с помощью визуализации.
Банк не просто уступил требования по указанным договорам без одобрения со стороны совета директоров. К моменту одобрения стороны подписали акты приема-передачи документов, а значит, уже закрыли сделки.
Мы полагали, что ответственность за убыточные сделки должен нести тот, кто подписал договоры, — председатель правления банка. Он имел возможность на любом этапе отказаться от их заключения, но не сделал этого.
Ближе к концу рассмотрения дела в суде первой инстанции заявитель начал намекать на возможность переквалификации требования о взыскании с доверителя суммы в размере 450 млн рублей с субсидиарной ответственности на убытки.
Чтобы взыскать убытки, истец должен был доказать:
- противоправное поведение. Доверитель действовал добросовестно и не участвовал в тех сделках, которые, по мнению АСВ, привели к банкротству банка;
- факт возникновения убытков. Сам по себе кредит в 450 млн рублей не мог стать причиной снижения платежеспособности банка, потому что был обеспечен залогом земельных участков;
- причинно-следственную связь между противоправным поведением и возникшими убытками — она отсутствовала.
То есть обстоятельств для взыскания убытков с нашего доверителя в принципе не существовало.
Еще одним доводом АСВ было то, что доверитель ничего не предпринял для восстановления финансовой устойчивости банка.
Мы выделили ключевые причины, по которым доверитель не может нести ответственность за бездействие:
1. Кабанов А. Б. не участвовал в голосовании совета директоров, на котором предварительно утвердили годовой отчет банка за 2012 год. Поэтому он не знал о финансовом состоянии АБ «Пушкино».
2. Руководство банка не было обязано информировать совет директоров о состоянии его ликвидности на регулярной основе.
3. Закон о банкротстве возлагает обязанность принять меры по восстановлению финансовой устойчивости кредитной организации и предупредить банкротство на председателя правления банка. Членам совета директоров ее можно делегировать только в исключительном случае — если единоличный исполнительный орган не избрали или не назначили.
На протяжении всего периода ухудшения финансового состояния у банка имелся единоличный исполнительный орган — председатель правления.
Однако он скрыл информацию о реальном финансовом положении организации. Это установили еще на первом этапе рассмотрения дела Арбитражным судом Московского округа. Председатель правления не предупреждал совет директоров о необходимости осуществления мер по финансовому оздоровлению банка или об оправданности его реорганизации.
Таким образом, мы доказали, что закон и локальные акты банка не возлагали на доверителя обязанности, которые, по мнению АСВ, он должен был выполнять.
При новом рассмотрении дела в суде первой инстанции поднимали вопрос о привлечении к субсидиарной ответственности десяти человек, в том числе нашего доверителя. По его результатам суд в полном объеме отказал в удовлетворении заявления АСВ — никого из десяти человек не привлекли к субсидиарной ответственности.
Суд апелляционной инстанции поддержал суд первой инстанции и оставил определение без изменений, а апелляционную жалобу АСВ — без удовлетворения.
Однако в кассации суд не согласился с мнением нижестоящих инстанций и отменил их акты в части отказа в привлечении 6 из 10 человек, отправив дело на новое рассмотрение. При этом отказ в привлечении к субсидиарной ответственности нашего доверителя остался в силе.
и мы свяжемся с вами.
АСВ не стало обжаловать судебный акт в Верховном суде РФ, в связи с чем в истории привлечения доверителя к субсидиарной ответственности поставили точку. А остальным лицам повезло меньше: при новом, уже третьем рассмотрении спора суд подключил к участию в деле Генеральную прокуратуру РФ. Ведомство должно было проверить законность совершенных сделок.
С таким результатом у доверителя появился шанс успешно завершить процедуру банкротства физического лица и списать все долги, в чем мы также ему помогаем. Обязательно поделимся результатом.
